Есть сказки и сказочные образы, которым, как говорит в шварцовской «Золушке» Король, «никогда, никогда не придет конец». И сама Золушка, и те «волшебные чувства», которые будит в человеке несложный пересказ содержания старинной сказки Шарля Перро, — тоже бессмертны.
Недаром эта сказка, пришедшая к человечеству из Франции XVII века, сказка, придуманная придворным, полная грусти и юмора, изящная и не столь уж простенькая, как может показаться на первый взгляд, — вот уже три столетия волнует детей и взрослых (а именно для взрослых она и была написана первоначально).
Знатоки литературы с серьезным видом рассуждают об истоках стиля и мировоззрения автора, об эпохе «просвещенного абсолютизма», когда в моде было собираться в салонах и рассказывать с иронической улыбкой забавные истории, по большей части вымышленные, щеголяя вычурностью выражений и причудливой затейливостью мысли. Шарль Перро (1628- 1703) был тогда знаменитым законодателем этой литературно-салонной манеры.
А ведь в основе придуманных им для развлечения скучающих знатных особ «Сказок Матушки Гусыни» лежали сюжеты, издавна бытовавшие в Нормандии, Гаскони, Бретани, Лотарингии, — те самые истории, которые долгими зимними вечерами согревали и утешали крестьян, батраков-поденщиков, бедняков-арендаторов.
Многие из сюжетов Перро перешли впоследствии в произведения писателей разных стран. Вспомним хотя бы чудесный «Аленький цветочек» С. Аксакова — тут переложен на «русский народный лад» сюжет поэтичной сказки Перро «Красавица и Чудище» — Уж так получилось, что, даже ничего не зная о времени и условиях создания, скажем, «Ослиной шкуры», «Синей бороды» и той же «Золушки», мы с самого раннего детства запоминаем героев этих сказок. И так же, как хитроумный, неунывающий «Кот в сапогах» стал любимцем детворы во всем мире, так и история волшебной хрустальной туфельки знакома всем нам по бесчисленным пересказам, по музыкальным и живописным произведениям на эту тему. Может быть, так случилось потому, что в характере Золушки заключены лучшие черты, делающие человека достойным уважения и восхищения. Она добра и неприхотлива, умеет найти даже в самой тяжелой работе радость, привязчива и нежна. И потому, хотя в конце сказки бедная падчерица становится принцессой, она сохраняет для нас свое удивительное и трогательное обаяние. В самом деле, разве может принцесса называться Золушкой? Она так и остается для пас робкой, кроткой, нежной девочкой, достойной самого большого счастья, — Золушкой…
Все мы помним (то есть мы — теперь взрослые), как смотрелась вышедшая на экраны в конце 40-х годов кинокомедия «Золушка». До сих пор, несмотря на то, что средства выразительности в кино значительно улучшились, никто не решается с иона поставить фильм по великолепному киносценарию советского драматурга-сказочника Евгения Львовича Шварца (1896-1958). Так дороги нам черно-белые чудеса этого прелестного фильма, так совершенны актерские работы Янины Жеймо, Фаины Раневской, Эраста Гарина, Алексея Консовского.
Это был фильм, в котором, используя всемирно известную канву сказки Шарля Перро, создано было по сути дела абсолютно своеобразное зрелище. Перед очарованными зрителями всех возрастов раскрывался подлинно волшебный по неуловимому изяществу оттенков чувств и мысли, ослепительно прекрасный мир.
Сценарий Евгения Шварца, созданный в 1946 году, всегда будет читаться как захватывающая история трепетного ожидания счастья. Так мастерски, с такой душевной тонкостью, с таким поразительным знанием самых затаенных ощущений и чувств, с таким сочувствием и с таким очаровательным юмором сумел драматург пересказать для своих современников вечный сюжет «Золушки».
Сюжет действительно вечный. Буквально в каждом сборнике сказок найдем мы нечто подобное. Перед нами предстанут завистливые, сварливые, глупые люди, которые будут помыкать своей бедной родственницей, как им вздумается, а та и ответ не сумеет сказать грубого слона. А потом придет волшебное испытание, и все изменится… Так будет и в «Крошечке-Хаврошочке», и в «Морозко», и в бесчисленном множестве других сказок разных народов.
Быть может, «Золушка» из круга подобных скидок выделяется своим каким-то особенным изяществом, завершенностью, отточенностью стиля, воздушностью. Недаром столькие композиторы (и среди них — Россини, Прокофьев) писали оперы и балеты на сюжет этой сказки. Евгений Шварц в одной из своих пьес говорил: «Человек из мертвого камня сделает статую и гордится потом, если работа удалась. А поди-ка из живого сделай еще более живое — вот это работа!»
Этой нелегкой, подлинно волшебной работой, он и занимался всю свою жизнь, обращая внимание современников на вечные сюжеты великих литературных произведений, волнующих и сегодня. Герои его пьес-сказок приходят из самых разных источников. Это и «Дон-Кихот» Сервантеса, и сказки Андерсена, и темы средневекового английского эпоса о «рыцарях короля Артура», и «Красная Шапочка» с «Золушкой» Шарля Перро, и любимые герои русских народных сказок.
Прошло много лет после смерти Евгения Шварца. Но произведения замечательного сказочника продолжают жить. По его сценариям ставятся фильмы, театральные спектакли, радиопостановки — и не только у нас, но и во многих странах мира. Он по-прежнему среди пас, мы слышим его насмешливый или печальный, взволнованный, гневный или радостно смеющийся голос, когда читаем сборники его пьес, смотрим фильм, спектакль, слышим радиопередачу. Мысли и образы Шварца, глубокие, серьезные, мудрые, очень живые, очень современные, многое объясняющие нам в нас самих и в мире, нас окружающем, — они рождены жизнью и останутся в жизни навсегда.
Фантазия сказочника преображает знакомый мир, — и вот все уже повинуется движению волшебной палочки — воле художника, вдохновенно творящего прекрасное.
«Волшебная палочка подобна дирижерской. Дирижерской повинуются музыканты, а волшебной — все живое на свете». Так говорит фея в «Золушке». Она словно олицетворяет творческое начало, как Король с его детской шаловливостью, детской доверчивостью и капризами — все то наивное, доброе, немножко беспомощное и простое, что остается в человеке всю жизнь, пусть и не выражается столь бурно и открыто, как у Короля. Как Мачеха и ее дочки олицетворяют все то, что отталкивает благородного человека: низменность целей, суетность, жадность, жеманство, праздность. Как Золушка и Принц — волшебную силу «обыкновенного чуда» любви.
«Я не волшебник. Я только учусь, — застенчиво признается влюбленный паж-мальчик, — но ради тех, кого люблю, способен на настоящие чудеса». И мы неожиданно понимаем, что такое волшебство живет и в нас.
И заканчивается сказка напутствующими словами доброго Короля, предупреждающего зрителя, что в жизни «.. .никакие «связи» не помогут сделать ножку маленькой, душу — большой, а сердце — справедливым».
Мы услышим эти слова, произнесенные голосом человека, создавшего за свою долгую сценическую жизнь поистине сказочное множество образов и характеров. И всю эту жизнь борющегося как раз за то, за что воюют рыцари и принцы, храбрые солдаты и добрые волшебники в пьесах Евгения Шварца. Это голос замечательного мастера смеха — народного артиста СССР Аркадия Исааковича Райкина, как бы ведущего весь радиоспектакль по пьесе «Золушка» (он исполняет роль Короля), «сбивающегося с ног», чтобы радовать людей; «повеселить, приятно удивить — что может быть величественнее?» Его Король в короне набекрень, стремглав несущийся но дорого в ненапряженной карсте, чтобы все успеть, за всем наблюдать лично, устраивает в своем сказочном дворце сказочный праздник, на который приглашено все сказочное королевство… Уже гости съезжаются на бал, уже зажжены фейерверки, тщательно подметены дорожки, во дворце гремит музыка… Надо поспешить! Пусть и не в сказочной карете, но мы ведь тоже приглашены на праздник… На праздник, по время которого произойдет столько волшебных событий и раскроется столько «волшебных чувств, которым никогда, никогда не придет конец!»
М. Бабаева
