Было у одного человека семеро сыновей и ни одной дочки, а ему очень хотелось ее иметь. Вот, наконец, жена подала ему добрую надежду, что будет у них дитя; и родилась у них девочка. Радость была большая; но дитя оказалось хилое и маленькое, так что пришлось его крестить раньше срока.
Послал отец одного из мальчиков к роднику принести поскорее воды для крещения; шестеро остальных побежало вслед за ним — каждому из них хотелось первому набрать воды, — вот и упал кувшин в колодец. И они стояли и не знали, что им теперь делать, и никто не решался вернуться домой. Отец ждал их, ждал, а они всё не возвращались, потерял он, наконец, терпенье и говорит:
— Пожалуй, гадкие мальчишки опять заигрались, а про дело забыли. — И он стал опасаться, что девочка помрет некрещеной, и с досады крикнул:
— А чтоб вас всех в воронов обратило!
Только вымолвил он это слово, вдруг слышит над головой шум крыльев. Глянул он вверх, видит — кружат над ним семеро черных как смоль воронов.
И не могли отец с матерью снять своего заклятья, и как они ни горевали об утрате своих семерых сыновей, но все же мало-помалу утешились, глядючи на свою любимую дочку. Она вскоре подросла, окрепла и с каждым днем становилась все красивей и красивей.
Долгое время она не знала, что были у нее братья, — отец и мать избегали говорить ей об этом. Но вот однажды она случайно от людей услыхала, как те говорили, что девочка-де и вправду хороша, да виновата в несчастье своих семерых братьев.
Услыхав об этом, она сильно запечалилась, подошла к отцу-матери и стала у них спрашивать, были ли у нее братья и куда они пропали. И вот, — правды не скроешь, — им пришлось ей объяснить, что это случилось по воле свыше и рождение ее было лишь нечаянной тому причиной. Стала девочка каждый день себя попрекать и крепко призадумалась, как бы ей вызволить своих братьев.
И не было ей покоя до той поры, пока не собралась она тайком в дальнюю путь-дорогу, чтоб отыскать своих братьев и освободить их во что бы то ни стало. Взяла она с собой в дорогу на память об отце-матери одно лишь колечко, хлебец — на случай, если проголодается, и скамеечку, чтобы можно было отдохнуть, если устанет.
И пошла она далеко-далеко, на самый край света. Вот подошла она к солнцу, но было оно такое жаркое, такое страшное, и оно пожирало маленьких детей. Бросилась она поскорей от солнца к месяцу, но был он такой холодный, мрачный и злой, и как увидел он девочку, сказал ей:
— Чую, чую мясо человечье.
Она убежала от него и пришла к звездам. Они были ласковые и добрые, и сидела каждая из звезд на особой скамеечке. Поднялась утренняя звезда, дала ей костылёк и сказала:
— Если не будет с тобой этого костылька — не разомкнуть тебе Стеклянной горы, где заточены твои братья.
Взяла девочка костылёк, завернула его хорошенько в платочек и пошла. Шла она долго-долго, пока не подошла к Стеклянной горе. Ворота были закрыты; хотела она достать костылёк, развернула платок, глядь — а он пустой, потеряла она подарок добрых звезд.
Что тут делать? Ей так хотелось спасти своих братьев, а ключа от Стеклянной горы не оказалось. Взяла тогда добрая сестрица нож, отрезала себе мизинец, сунула его в ворота и легко их открыла. Входит она, а навстречу ей карлик, и говорит ей:
— Девочка, ты что здесь ищешь?
— Ищу я своих братьев, семерых воронов.
А карлик ей говорит:
— Воронов нету дома. Если хочешь их подождать, пока они вернутся, то входи.
Потом карлик принес воронам пищу на семи тарелочках; отведала сестрица из каждой тарелочки по крошке и выпила из каждого кубочка по глоточку, а в последний кубочек опустила колечко, взятое с собой в дорогу.
Вдруг слышит в воздухе шум крыльев и свист. И говорит ей карлик:
— Это летят домой вороны.
Вот прилетели они, есть-пить захотели, стали искать свои тарелочки и кубочки. А ворон за вороном и говорит:
— Кто это ел из моей тарелочки? Кто пил из моего кубочка? Никак человечьи уста?
Допил седьмой ворон до дна свой кубок, тут и выкатилось колечко. Посмотрел он на него и узнал, что то колечко отца-матери, и говорит:
— Дай боже, чтобы наша сестрица тут оказалась, тогда мы будем расколдованы.
А девочка стояла тут же за дверью; она услыхала их желанье и вошла к ним, — и вот обернулись вороны опять в людей. И целовались они, миловались и весело вместе домой воротились.
