Загрузка...
Мои друзья были счастливы, что я оказался в живых. Вообще у меня было много друзей, и все они нежно любили меня. Можете себе представить, как они обрадовались, когда узнали, что я не убит. Они давно считали меня мёртвым.
Особенно радовался знаменитый путешественник Финне, который как раз в это время собирался совершить экспедицию к Северному полюсу.
–Милый Мюнхаузен, я в восторге, что могу вас обнять!– воскликнул Финне, едва я показался на пороге его кабинета.– Вы должны немедленно ехать со мною в качестве моего ближайшего друга! Я знаю, что без ваших мудрых советов мне не будет удачи!
Я, конечно, тотчас согласился, и через месяц мы уже были неподалёку от полюса.
Однажды, стоя на палубе, я заметил вдали высокую ледяную гору, на которой барахтались два белых медведя.
Я схватил ружьё и прыгнул с корабля прямо на плывущую льдину.
Трудно было мне карабкаться по гладким как зеркало ледяным утёсам и скалам, ежеминутно скатываясь вниз и рискуя провалиться в бездонную пропасть, но, несмотря на препятствия, я добрался до вершины горы и подошёл почти вплотную к медведям.
И вдруг со мною случилось несчастье: собираясь выстрелить, я поскользнулся на льду и упал, причём стукнулся головой об лёд и в ту же минуту лишился сознания. Когда через полчаса сознание вернулось ко мне, я чуть не вскрикнул от ужаса: огромный белый медведь подмял меня под себя и, разинув пасть, готовился поужинать мною.
Ружьё моё лежало далеко на снегу.
Впрочем, ружьё было тут бесполезно, так как медведь всей своей тяжестью навалился мне на спину и не давал шевельнуться.
С большим трудом я вытащил из кармана мой маленький перочинный ножик и, недолго думая, отрезал медведю три пальца на задней ноге.
Он заревел от боли и на минуту выпустил меня из своих страшных объятий.
Воспользовавшись этим, я со своей обычной храбростью подбежал к ружью и выстрелил в лютого зверя. Зверь так и рухнул в снег.
Но этим не кончились мои злоключения: выстрел разбудил несколько тысяч медведей, которые спали на льду недалеко от меня.
Вы только представьте себе: несколько тысяч медведей! Они всей оравой направились прямо ко мне. Что мне делать? Ещё минута – и я буду растерзан свирепыми хищниками.
И вдруг меня осенила блестящая мысль. Я схватил нож, подбежал к убитому медведю, содрал с него шкуру и напялил её на себя. Да, я напялил на себя шкуру медведя! Медведи обступили меня. Я был уверен, что они вытащат меня из шкуры и разорвут на клочки. Но они обнюхивали меня и, приняв за медведя, мирно отходили один за другим.
Скоро я научился рычать по-медвежьи и сосал свою лапу, совсем как медведь.
Звери относились ко мне очень доверчиво, и я решил воспользоваться этим.
Один доктор рассказывал мне, что рана, нанесённая в затылок, причиняет мгновенную смерть. Я подошёл к ближайшему медведю и вонзил ему свой нож прямо в затылок.
Я не сомневался, что, если зверь уцелеет, он немедленно растерзает меня. К счастью, мой опыт удался. Медведь упал мёртвым, не успев даже вскрикнуть.
Тогда я решил тем же способом разделаться и с остальными медведями. Это мне удалось без большого труда. Хотя они видели, как падали их товарищи, но так как они принимали меня за медведя, то и не могли догадаться, что их убиваю я.
В какой-нибудь час я уложил несколько тысяч медведей.
Совершив этот подвиг, я вернулся на корабль к моему приятелю Фиппсу и рассказал ему все.
Он предоставил мне сотню самых дюжих матросов, и я повёл их на льдину.
Они содрали шкуры с убитых медведей и перетащили медвежьи окорока на корабль.
Окороков было так много, что корабль не мог двинуться дальше. Нам пришлось вернуться домой, хотя мы не доехали до места своего назначения.
Вот почему капитан Фиппс так и не открыл Северного полюса.
Впрочем, мы не жалели об этом, потому что медвежье мясо, привезённое нами, оказалось удивительно вкусным.
