В давние времена жил на юге бедный старик. Рано утром уходил он в горы, до самого вечера рубил дрова, а вечером продавал дрова на рынке. Тем он и жил, потому что не было у него ни земли, ни сада. Вот как-то раз пришёл старик в горы, вдруг слышит – плачет кто-то жалобно, тоненько, будто комар пищит. Подошёл старик к тому месту, откуда плач раздавался, видит – лежит в траве крохотный мальчик и горько плачет. Жалко его старику стало. Снял он с себя рубаху, завернул в неё малыша и принёс домой.
С тех пор стал мальчик у старика жить. Напоит его старик молоком и уйдёт за дровами, а малыш в колыбели лежит, старика дожидается. Долго ли, коротко ли, вырос мальчик большим и сильным. Начнут ребята друг с другом бороться – всех поборет, побегут наперегонки – первым прибежит. Вот его и прозвали «Чансу», что значит «богатырь».
В один прекрасный день пришёл Чансу к старику и говорит:
– Возьми меня, отец, в горы. Я тоже хочу дрова рубить. Засмеялся старик:
– Куда тебе в горы, Чансу? Мал ты ещё ходить туда. А Чансу не отстаёт:
– Посмотри, какой я сильный. Недаром ведь меня Чансу прозвали. Согласился старик. Смастерил он маленькое чиге (Чиге – приспособление для переноски тяжестей за плечами), надел его сыну на плечи и повёл мальчика в горы.
Нарубил Чансу дров, набросал полное чиге и домой понёс. Нёс-нёс, а верёвка, на которой чиге висело, вдруг как лопнет – дрова на землю так и посыпались. Уж очень много наложил их Чансу.
Сплёл тогда старик десять верёвок и к чиге привязал. Целый день носил Чансу дрова, а на другой день столько дров наложил, что все десять верёвок полопались.
– Ты бы, сынок, поменьше дров клал, – говорит старик, – тяжесть-то какая.
А Чансу смеётся:
– Разве это тяжесть? Да они словно перышки. Сделай-ка мне, отец, верёвки железные.
Стал старик железные верёвки ковать, Сбежались люди на те верёвки глядеть, и Чансу тоже смотрит, просит потолще сделать. Сделал старик железные верёвки, прикрепил их к чиге. Надел Чансу чиге на спину и пошёл в горы.
Вот уж солнце село, а Чансу всё нет. Стал старик беспокоиться: не заблудился бы сын. Собрал он соседей, и пошли они Чансу искать. Обошли все тропки, заглянули во все расщелины – нет Чансу.
Вдруг видят крестьяне – торчит посреди дороги непонятное что-то: скала не скала, дерево не дерево. Подошли ближе да так и ахнули: стоит перед ними Чансу, столько дров в чиге наложил, что самого за дровами не видно.
Стал ему старик выговаривать:
– Ах ты такой-сякой, тебя вся деревня ищет, а тебе и горя мало! Что ты тут делаешь? Почему домой не идёшь?
– Прости, отец, – отвечает Чансу. – Я уж совсем было домой собрался, да вот ещё одно дерево срубить надумал.
Покачали головой соседи: вот ведь какой силач уродился!
Вернулись они в деревню, а там их недобрая весть встретила: напали на страну жестокие чужеземцы, города и сёла жгут, малых детей убивают.
Узнал об этом Чансу, поклонился отцу в ноги:
– Отпусти меня, отец, страну защищать. Не хочу, чтобы чужеземцы в деревню пришли.
Заплакал старик:
– Как же я без тебя останусь, сынок? Как один жить буду? Да и ты у меня еще мальчик совсем. Ведь их целая орда!
Улыбнулся Чансу:
– Кто на родной земле да за правду борется – всегда победит. Не горюй, отец, прогоним врагов, и вернусь я к тебе.
Сказал он так, взял лук да стрелы и пошёл врагам навстречу.
Шёл он день, шёл другой и дошёл до высокой скалы. Хотел Чансу подойти ближе, да не тут-то было: злой ветер с ног валит, шагу шагнуть не даёт. «Что за чудо? – думает Чансу. – Ведь не было ветра». Огляделся он по сторонам, видит – неподалёку великан спит, а из ноздрей у него такой ветрище дует, что скала шатается.
– Эй ты, проснись! – кричит Чансу.
А великан и не думает просыпаться. Стал тогда Чансу камешками в великана бросать. Вздрогнул во сне великан, как загудит всё вокруг, как затрещат деревья высокие, и вдруг – трах-та-ра-рах! – рухнула скала: великаньего вздоха не выдержала.
Проснулся великан, протёр глаза.
– Кто меня разбудил? – спрашивает. А Чансу ему в ответ:
– Это я, Чансу, разбудил тебя. Подыши немного в сторону, чтобы я к тебе подойти мог.
Стал великан в сторону дышать, а Чансу подошёл и говорит:
– Эх ты, великанище! На страну чужеземцы напали, а тебе и горя мало! Пойдём-ка лучше с врагами сражаться.
Зевнул великан, потянулся:
– Спать хочется… Ну да ладно, пойдём, прогоним гостей незваных, всё равно спать не дадут.
Взял он в руки огромную дубину, что с ним рядом лежала, и пошли они с Чансу дальше. Шли-шли и пришли к широкой реке. Стали Чансу с великаном думать, как через реку перебраться. Вдруг побежала куда-то река, понеслась что есть мочи и исчезла, будто бы её и не было. Перешли Чансу с великаном на другой берег, а там человек сидит. Подмигнул он им хитро, открыл рот пошире, и речка назад потекла, на своё место воротилась.
– Здравствуйте, люди добрые, – сказал человек, что на берегу сидел. – Я знал, что вы через реку перебраться хотите, вот и выпил её на время.
– Спасибо тебе, – отвечает Чансу. – Мы идём с врагами сражаться. Не пойдёшь ли и ты с нами?
– Как не пойти, пойду, – отвечает человек. – Не чужая ведь земля мне, родная. Выпью-ка я на всякий случай речку, может, она нам пригодится.
Выпил он речку, и пошли они дальше втроём.
Шли-шли и повстречали у перевала седую старушку. Увидала их старушка, запричитала:
– Куда же вы идёте, глупые? Впереди вас враги жестокие ждут. Перебили они всех в нашей деревне – одна я спаслась – и дальше идти собираются!
Рассердился Чансу, стукнул кулаком по скале.
– Не пустим врага! – говорит. – Не дадим через перевал пройти!
– Не дадим! – сказал великан и тоже хотел кулаком стукнуть, да побоялся: рухнет скала, много шуму наделает, раньше времени врагов потревожит.
А богатырь, что речку выпил, ничего не сказал, только головой кивнул: боялся он рот открыть – потечёт назад речка, снова тогда пить придётся.
Покачала головой старушка:
– Как же вы с ними справитесь? Вас ведь трое всего, а их тьма-тьмущая!
А Чансу ей в ответ:
– Не бойся, бабушка. Кто на родной земле да за правду борется – всегда победит.
Залез он на дерево и стал вдаль глядеть. А вдали нет никого, только деревья высокие стоят. Вдруг закачались, зашевелились деревья и к перевалу двинулись.
Смотрит Чансу – а это и не деревья вовсе, а полки вражеские, на головах у врагов шлемы надеты, в руках пики острые.
Слез Чансу поскорее с дерева и говорит товарищам:
– Как подойдут враги к перевалу, дуй, великан, во всю мочь, а ты, богатырь, как скажу, открывай рот пошире и выпускай речку на волю.
Спрятались богатыри за скалу и стали врагов поджидать. Скоро за перевалом чужеземцы показались.
– Ну, великан, дуй посильнее, – говорит Чансу.
Лег великан на землю, вздохнул глубоко, надул щёки и принялся сверху дуть.
– Ай-я-яй, – завопили чужеземцы, – спасите, помогите!
Да только кто их спасать-то будет? Пошли на других войной – получайте по заслугам!
Взлетели они в воздух, а тут третий богатырь открыл рот пошире и речку выпустил. И в тот же миг великан дуть перестал.
Попадали незваные гости в реку и потонули все до единого.
А богатыри по домам разошлись. И договорились они в условленном месте встретиться, если снова враг пожалует.
Да только не приходили больше чужеземцы в эти края: богатырей боялись.
